Даже использование тяжелой артиллерии в лице лорда Джона Брауна не помогло акционерам «Альфы» преодолеть недоверие к России.

Злая ирония судьбы – в день, когда был убит Борис Немцов, его давний приятель Михаил Фридман 2 сделал финальный шаг к заключению очередной знаковой сделки. Утром той роковой февральской пятницы стало известно, что миллиардер позвал руководить своим нефтегазовым бизнесом лорда Джона Брауна — бывшего многолетнего главу BP, который в 2003-м поставил подпись под соглашением об альянсе британского топливного гиганта и «Тюменской нефтяной компании».

Похоже, изначально утечка о приглашении авторитетного топ-менеджера и влиятельного британского аристократа призвана была стать «последним доводом королей» в тяжбе Фридмана с министерством энергетики Великобритании. Уайтхолл выступил против приобретения фридмановским фондом LetterOne компании Dea, владеющей группой месторождений в Северном море. Letter One договорился об этой сделке с немецким концерном RWE — прежним владельцем Dea — в марте 2014-го, когда противостояние России с Западом еще только начиналось. США и ЕС ограничивались персональными санкциями в адрес ряда российских чиновников и бизнесменов из ближайшего путинского окружения, в которое Фридман и его компаньоны, как несложно догадаться, не входят.

Однако последующие «воспитательные акции», предпринятые Вашингтоном и Брюсселем в отношении Москвы, затронули и российский нефтегазовый сектор.

А дальнейшее закручивание «санкционных» гаек может, по мнению экспертов, выразиться, в том числе, и в тотальном эмбарго на нефтяные поставки, каким-либо образом связанные с Россией.

И реакция Лондона на планы Михаила Фридмана косвенно подтверждает, что такие предположения далеко не беспочвенны. Глава Минэнерго Великобритании Эдвард Дэйви высказывает опасения, что потенциальные санкции, наложенные на LetterOne, могут повлечь серьезные риски для здоровья, безопасности сотрудников и для окружающей среды. Хотя LetterOne даже не является российским резидентом. Этот фонд зарегистрирован в Люксембурге.

А ведь получение одобрения Британии, как одной из 14 стран, на территории которых оперирует Dea, принципиально важно для LetterOne. В понедельник 2 марта немцы, не дожидаясь британской «визы», закрыли сделку с таким щедрым, но с каждым днем становящимся все менее политически удобным российским покупателем. Фридман же решил оспаривать действия Уайтхолла в суде.

Использование тяжелой артиллерии в виде Джона Брауна пока не возымело должного эффекта. Это при том, что лорд-нефтяник — вполне логичный потенциальный покупатель доли россиян, в случае если LetterOne и правда окажется под санкциями. Иными словами, приглашения Брауна в качестве куратора Dea, по идее, вполне достаточно, чтобы развеять опасения британского Минэнерго.

Разумеется, глупо искать какую-то взаимосвязь между действиями немцовских убийц и фридмановскими попытками закрепиться на сырьевом рынке Европы. Но убийство на Большом Москворецком мосту стало слишком серьезным ударом по имиджу России, чтобы не сделать западных контрагентов еще более настороженными в отношении любых проектов, каким-то образом связанных с нашей страной. Показательно, что сообщения про приглашение Брауна в LetterOne и очередные жесткие заявления Эдварда Дэйви разделяет та самая ночь, когда был застрелен Немцов.

В чутье Фридману не откажешь. В начале «нулевых» он очень своевременно обзавелся зарубежным стратегическим партнером в лице BP, что позволило ему сравнительно безболезненно пережить «равноудаление олигархов». В начале «десятых» он также очень удачно продал свой, на тот момент, главный нефтяной актив «Роснефти». Как потом выяснилось — на пике нефтяных котировок и, соответственно, капитализации самой компании.

Игра с Dea тоже стоит свеч, несмотря на заявления самого же Фридмана о превращении «черного золота» в обычную маслянистую жидкость. По данным Financial Times, новый хозяин собирается на базе этого бывшего актива RWE создать глобальный нефтегазовый концерн. «Текущая макроэкономическая среда и низкая цена нефти дают нам возможность достичь нашей цели», — поясняет миллиардер уже в официальном пресс-релизе по поводу сделки.

Но смею предположить, что скорейшая трансформация из офшорного инвестора в полноценного европейского предпринимателя нужна Фридману, в том числе, и для защиты своих капиталов от каких бы то ни было антироссийских санкций. Ведь одно дело, когда LetterOne сидит на «кэше», полученном от госкомпании, фигурирующей в американских и европейских «черных списках». И совсем другое, когда эти деньги обеспечивают работу энному количеству европейских нефтяников. Особенно в период снижения объемов производства и сокращений персонала, на которые глобальным лидерам отрасли приходится идти из-за обвала мировых цен на нефть.

Строго говоря, такая «высадка» Фридмана в Европе в перспективе выгодна и России.

Хотя бы с точки зрения доступа к передовым западным технологиям, связанным с нефтедобычей. Следование последнему слову техники и раньше не было отличительной чертой отечественных компаний, а из-за санкций они рискуют еще больше отстать от зарубежных конкурентов.

Но у тех, кто готовил убийство Бориса Немцова, явно было совсем иное понимание национальных выгод и интересов. Не удивлюсь, если Фридман чувствует сейчас себя примерно так же, как гроссмейстер, который, придя на шахматный матч, обнаружил, что его противник настроен играть исключительно в «чапаева».

Forbes.ru.